«СКУЧНОЕ» ОБЛАКО
В дневнике художника запись от 20 января 1903 содержит полные горечи слова:
Почта принесла в номере «Еженедельника» мнение Ярошинского о моем «Облаке». Если в Кракове оно нашла мало поклонников, то в Варшаве, кажется, ни одного. Там кто-нибудь вообще понял, что я имею в виду?
Речь идет о мнении известного искусствоведа Тадеуша Ярошинского о картине, выставленной Рущицем в Салоне в Варшаве. Он писал следующее:
… действительно трудно понять, что выдающийся художник хотел выразить этим произведением, ведь оно неинтересно композиционно, неприятно в линиях, некрасиво как сопоставление цветных пятен и не привлекательно с точки зрения настроения, так как показывает круглую, белую, но тяжелую тучу на фоне темно-синего неба и темную массу, похожую на какие-то скалы, которую венчает зеленый холм …
Трудно возражать, что такая оценка произведения могла бы, с одной стороны, отвернуть от него внимание тогдашней и более поздней аудитории, а с другой стороны, доставить художнику много неприятностей. Тем более, что он рассчитывал на продажу и определенную прибыль. Если внимательно присмотримся к картине, то можем оценить, правильно ли мнение, высказанное Ярошинским, или оно должно быть включено в ряд многочисленных ошибок, допущенных критиками в истории искусства.
Творчество Рущица чаще всего интерпретировалось современниками (а за ними следуют также современные нам исследователи его живописи) как обращение к идее родного края, к национальной идее. А на картине (сегодня она хранится в Национальном музее в Варшаве) Фердинанд Рущиц полностью отошел от этой схемы. Здесь мы имеем дело с произведением, лишённого любого содержания. Понимая, что такое мнение понравится не всем, стоит сказать, что «Облако» — это картина, которая приближается к абстракции. Процесс упрощения представленных ландшафтных элементов, то есть травянистый холм, темный куст, голубое небо и белое сферическое облако, приводит лишь к весьма приблизительному сходству. Более того, в этой работе художник не показывал, как утверждают эксперты этой темы, никаких объектов, известных из других его картин. Ни один элемент этой картины не похож на деревни из окрестностей его семейного имения, которые он обычно рисовал.
Полотно разделено на две части, в нижней — она занимает около четверти поверхности — мы видим холм, покрытый желтовато-зеленой травой, благодаря чему живописец повторяет свой любимый композиционный прием, концентрируя нашу точку зрения чуть ниже картины. Казалось бы, мы смотрим вверх, получая более просторную композицию. Это впечатление усиливает — также часто используемый прием — выпуклая по форме зеленая полоса травы.
На второй части полотна выделяются две формы в интенсивном цвете: одна изображена черной краской, она четко выделяется на голубом фоне. Вторая, тоже круглая, выдержана в блестящих оттенках белого. Контраст двух шаров-черного и белого, расположенных на одном голубом фоне, делает рисунок с одной стороны более просторным, а с другой — придает определенное тревожное настроение. Белая форма, несомненно, является облаком по названию картины. Несколько косых белых следов на синем фоне завершают композицию.
На первый взгляд нам кажется, что мы видим очередной, типичный для Рущица, пейзаж, но на самом деле картина вряд ли совпадает с нашим естественным взглядом на мир. Является ли зеленая полоса вспаханной землей, поросшей травой, а может это уже скошенное сено? Здесь зрителя смущает эта темная форма. Это деревья или кусты, здание или, может, стог сена? Мы не в состоянии распознать пору года, представленную на картине (что обычно можно сделать безошибочно), не знаем мы и времени суток.
Как видите, каждый последующий шаг не только не дает нам однозначных ответов, а лишь вызывает еще большую дезориентацию. Мы можем повторить слова Ярошинского: «это действительно трудно понять».
Анна Циммер пишет о картине:
Во второй половине XIX века в польской живописи произошло много перемен, одной из которых стало возникновение новой формы пейзажа. Теперь это было уже не просто реалистичное отображение существующего места, запись действительности, это стало поводом для своеобразной игры с формой, для художественной экспрессии, для экспериментов с цветом, оттенками и фактурами. Более того, благодаря авторской интерпретации пейзажа живописцы рассказывали об эмоциях, скрывая в нем символы и метафоры. Эти перемены, конечно, были связаны с революцией, состоявшейся в западной живописи – польские художники знали достижения импрессионистов и символистов, они следовали за этими великими изменениями. Однако на польскую почву эти перемены не перешли непосредственно, их творчески переработали, а не скопировали.
«Облако» Фердинанда Рущица является явным отражением этих перемен, а опубликованная в «Иллюстрированном еженедельнике» рецензия показывает, что может даже слишком явным. Ведь хотя в «новых» пейзажах банальные кадры на первый взгляд и не очень привлекательные виды уже были приемлемыми, зрители, очевидно, не были готовыми к такой минималистской композиции. Белое облако, гонимое ветром, несколько деревьев или кустарников и волнистая трава — это композиция на грани абстракции!
Не смотря на далеко идущие упрощения, это, однако, не совсем абстрактная работа (возможно, она даже не самая абстрактная из картин Фердинанда Рущица), но в этой картине есть предвестник двух очень важных тенденций в искусстве:, мы видим живопись «саму по себе», поэтому идеальную, почти приближенную к отказу от содержания. Но художник действует чисто художественными приемами. Например, в этой композиции используется эффект «против света», которым часто и охотно пользовался Рущиц. В результате пространство картины становится темнее, но не теряет четкости. Также стоит отметить, что композиция становится более синтетической и декоративной, что позволяет художнику достичь другого эффекта.
И это широкая интерпретационная сеть произведения. Картина не является многозначной в том смысле, что ее нельзя понять, она многозначная, так как позволяет открыть множество различных символов, заключенных в произведении.
Поэтому сталкиваясь с вопросом, была ли эта просто неудачная и скучная работа Рущица, нужно дать однозначно отрицательный ответ. Это работа, которую просто не поняли. Простота формы позволяет нам утверждать, что, хотя Рущиц и ставит перед зрителем идею земли и силы природы, сам он не совсем уверен, в каком направлении пойдут его художественные пути.
К сожалению, мы так и не узнали, какими были эти возможности. В начале ХХ века Фердинанд Рущиц закончил свою художественную карьеру и посвятил себя исключительно воспитанию молодых художников.
